| . |
Из Горьковского цикла
"ЗИМНИЕ РОЗЫ"
(1986-1992 гг)
* * *
Мне не надо,
представьте, не надо
Ни бриллиантов, ни ценных камней,
Самоцветов не надо и злата,
Лучше радугу после дождей.
Ведь она несказанно красива
В серебре семицветных брызг.
Восхищаюсь: "Какое диво
В землю врезано сверху вниз!"
Не хочу я ручную синицу,
Пусть летит, если надо к другим.
А журавль в небе вольная птица,
Мне бы ввысь взлететь вместе с ним.
Улететь в голубое далеко,
И узнать побережье добра.
На земле стало так одиноко
И давно уж забыться пора!
Но мечтаю все чаще о звездах,
О далеких, но близких огнях.
И в прекрасных розовых грезах,
То любовь к ним, то даже страх.
Мне не нужен аквариум в ванной,
Даже с рыбкою золотой.
Мне б увидеть простор океана
По ночам предосенней порой.
Я хочу в бесконечность умчаться
И забыть о суетах людских.
Мне так часто, так часто снятся
Чудеса миров голубых.
БАБЬЕ
ЛЕТО
Вот и в Нижний
пришло бабье лето
Как-то робко и чуть запоздав,
Задержалось, наверно, где-то,
Но пришло точно бабьим став.
Разлилось незаметно повсюду,
Рассыпая песок золотой.
По огромному серому блюду,
Поражая своей красотой.
Солнце дарит последние ласки,
Чтоб прохожих спешащих согреть.
А у них этой осени краски
Просто времени нет разглядеть.
Пробегая этапами жизни
По маршруту: "работа-дом".
Забывая о ветрах капризных
Ежась, хмуро идут на пролом.
И не видят
вокруг простого,
Но прекрасного нашей земли.
Кто сказал, что нет чуда восьмого
Это русская осень — смотри!
Сколько сделала
осень-фея
Кленов золото и берез,
Медь могучих дубов в аллеях
И рябин рубиновых слез.
* * *
Вьются дни
перекрученной нитью
Вот уже 19 лет,
зацепляясь за вехи событий,
Но чего-то в них все-таки нет.
Впереди юбилей — два десятка,
Ведь часть жизни на нынешний век.
Исписав прошлой жизни тетрадку
Я вперед не хочу смотреть.
Не хочу хотя может и надо
Начинать давно было взрослеть,
Но из сказки дивного сада
Мне так трудно теперь улететь.
Я хочу всегда видеть звезды
В свете том, что мне с детства знаком,
На коленях просить у березы
О несбыточном чуде своем.
Если бы можно мне было остаться
В этих днях, где есть сказка любви,
Чтобы с ней никогда не расстаться
Взрослость, взрослость меня не зови!
Дай еще хоть немножко побегать
По росе на лугах босиком.
Дай о счастье небу поведать
И умчаться к звездам потом.
* * *
Память дней,
проведенных с тобой,
Ясный свет теплоты бездонной
Здесь в краю заметенной зимой
В пелене черной ночи сонной
Не дает сердцу ровно стучать
Все влечет, без оглядки, обратно
От бессилья хочет кричать
Голос мой без тебя ставший ватным.
Километры снежных дорог
Разделяют сейчас нас с тобою.
Я хочу встать на твой порог
И закрыть плотно дверь за собою.
Сто часов, как сто лет идут,
А еще впереди сколько будет
И часы, как назло, не врут,
Время ранит и жестко судит.
Стрелки словно застыли в часах,
Календарь свои дни не меняет.
В незнакомых чужих голосах
Твой ищу, но туманом он тает.
Не прорвется никак сквозь пургу,
Сквозь часы и сквозь километры
Я хочу, но никак не могу
Мне в лицо дуют те же ветры.
* * *
Я больше не могу,
бешусь и плачу.
И стало трудно просто дальше жить
Не от того, что не могу иначе
И не умею что-то объяснить.
Да, я не совершенство, но я спорю,
Что я имею право говорить.
А вся беда, а может даже горе
В том, что не в силах с хитрыми хитрить.
Как жаль, что невозможно, хоть
разбейся
Увидеть правду там, где ее нет.
В глаза твердят: "Ты плюнь на все и смейся",
А за спиной найдут в тебе "Привет".
Подумала — к чему мои призывы,
Что я ищу в плену мирских забот
Исчезли все душевные порывы.
Давно забыт блеск жизненных красот.
Всем надо лишь
заботиться о шкуре,
Той, что другим и вовсе не нужна.
Вот каждый и дрожит об этой дуре,
Не понимая для чего она.
Забыто все
— любовь, отвага, гордость,
Честь, доброта, желанье всем помочь.
И как бы это не было прискорбно,
Но не вернуть все, что умчалось прочь.
* * *
Обидно, что так мало
тех, кто верен,
Тому, что вечно, чисто и светло,
А большинство (ведь каждый в том уверен)
Дрожит за то, что б только им везло.
Мне надоело, не могу
бороться,
Я не сумела и теперь сдаюсь,
Хоть больно, стыдно, но не остается
Надежд на то, что б прошлое вернуть.
ЭЛЕКТРИЧКА
Им не хватало лишь
пены у рта
И в бешенстве глаз кровавый отлив.
О господи! Где же она доброта!
Топчут друг друга, про все позабыв.
Стар или млад,
мужчина :— да где?
Все в перемешку — ушла
человечность,
Все растворилось в звериной среде.
В небытие все ушло, а не в вечность.
Люди! Иисус нас учил
доброте!
Что же случилось с нашею верой.
Господа молят, а в жизни и те
В зверей превращаются, в змей — изуверы.
Я не хочу чтить тех
джунглей закон,
Я не хочу быть овцой или волком.
Какая тут радость — один
только стон,
А след доброты, как в сене иголка.
Боже, спаси! Нам
здесь верить и жить,
Делать добро и дарить людям радость.
Как сделать так, чтобы всем позабыть
Низость, мещанство, подлости гадость.
* * *
А знаете вы, что
сегодня было!
Это было, как страшный сон.
Жена мужа на улице била ...
Виноват кто? Да дело не в том.
Рядом с ними их сын
видел это,
Заливаясь слезами дрожа.
Он кричал им: "Не надо!" Но где там.
Дело чуть не дошло до ножа.
А глаза его в
страхе и горе,
В детской боли, тоске и мольбе,
На людское смотрели море,
Где глаза закрывали себе.
Ведь он вырастет, он
еще вспомнит,
Равнодушия хлесткую плеть
И быть может молчавшим напомнит,
Как то детство могло умереть.
Он не будет искать в
них виновных,
Да и глупо — пройдет столько
лет,
Наречет лишь врагов своих кровных
Тех, в которых сердец давно нет.
Ах, как жалко
разбитые сказки
Этих милых, доверчивых глаз,
Малышей, не познавших ласки,
И людей, не увидевших в нас.
* * *
Ненавижу себя за то,
что бессильна
Перед жизнью, которая Богом дана.
Да, она красотой может быть и обильна,
Но моя в ней дорога до смерти больна.
Я не в силах менять то, что создано
раньше
Теми, кто выдал жизни шаблон
Мне так тошно шагать в этом жизненном марше,
Где лишь крики вверху, а внизу только стон.
Все слова и к
тому же слова все пустые
В ступах вдоволь воды —
только чаше толчи.
Вилы, что для воды, как гребенка густые
Пишут ими для нас на верху ловкачи.
Не могу больше так,
надоело до крика
Надрываясь доказывать правду во всем,
Но не вылечишь этого страшного гриппа,
А так хочется правде идти напролом.
Где-то в сердце томится в бессилии
совесть
И желание жизни теплится в груди.
Но все день ото дня, словно лживая повесть,
Бытие говорит мне свое "уходи".
РУХНУЛ РОЗОВЫЙ ЗАМОК ...
Господи!
Посмотри, как все стало черным!
Как исчезло то чистое, как глоток воды,
В сердце и без того неуемном,
Появились запутанные следы.
Наследил и ушел даже не
обернувшись,
Этот год, что казался тогда святым.
Только гладь чистоты словно в шторм
колыхнувшись, ”
Помутнела и стала чем-то иным.
Больше нет того, что
звалось раньше домом,
И туда не хочется даже идти ...
Мир вдруг стал чужим
и таким незнакомым,
Я устала, запуталась, сбилась с пути.
Я никак не пойму, чем
живут все в округе,
Что хотят, что им свято и чем дорожат ...
Что не терпят и что
уважают друг в друге,
Что от жизни и что от себя хотят.
Рухнул розовый замок,
который так долго
Я пыталась спасти от жестоких ветров,
И в пучины свои манит матушка-Волга ...
Но все это из
страшных мучительных снов.
Руки хоть опустились,
но встать на колени
Ни за что! Лучше снова пусть бьют,
Пусть пока буду им я мишенью
Пусть стреляют в упор, все равно не убьют.
|
.. |
